Макушки сосен я макую в небо.
И пишу на облаке белом «мне бы»
Мне бы встетить тебя.
Ты вечером будешь стоять у окна.
И на небо смотреть.
На нем будет гореть звезда.
Та что вместе нам жизнь дала.
Ее никогда мы не забудем слова.
Вместе быть, друг друга Любить.
Не предав никогда.
Вместе уснув, улетим мы туда.
Внуков оставим мы здесь.
Свет и любовь посылать.
Вместе страдать, вместе играть.
Вместе понимать , Вместе изучать.
Вместе создавать. Жизнь будет радовать .

Годы долгие в молитве
На скале проводит он.
К небесам воздеты руки,
Взор в пространство устремлен.
Выше туч святому старцу
И отрадней, и вольней:
Там к Создателю он ближе,
Там он дале от людей.

А внизу необозримо
Гладь безбрежная кругом
Разлилась и тихо дышит
На просторе голубом;
Солнце ходит, месяц светит,
Звезды блещут; вкруг скалы
Реют мощными крылами
Над пучиною орлы;

Но красою Божья мира
Муж святой не восхищен:
К небесам воздеты руки,
Взор в пространство устремлен.
Он не слышит, как порою
Грозно воет ураган,
Как внизу грохочут громы
И бушует океан.

Неподвижный, цепенея
В созерцанье Божества,
Над измученною плотью
Духа ждет он торжества,
Ждет безмолвия Нирваны
И забвения всего,
В чем отрада человека
И страдание его.

С той поры, когда свой подвиг
Стал свершать он, каждый год,
Как шумел крылами в небе
Первых ласточек прилет,
Пташка старцу щебетала,
Что опять весна пришла,
И гнездо в иссохшей длани
Безбоязненно вила.

И в руке его простертой,
Средь заоблачных высот,
Много птенчиков крылатых
Выводилось каждый год.
И уж праведнику мнилось,
Что навеки стал он чужд
Упований и желаний,
И земных страстей, и нужд.

Что же ласточек все ждет он
С нетерпеньем из-за гор?
Разве снег еще не стаял?
Разве года нет с тех пор,
Как последние вспорхнули
И, простясь с родным гнездом,
Белогрудые, в тумане
Потонули голубом?

И о них воспоминанья
Отогнать не может он.
Для того ль он мир покинул,
Звал забвенья вечный сон,
Заглушал борьбою с плотью
Всякий помысел земной,
Чтобы пташки мимолетной
Ждать с ребяческой тоской?

Иль не все еще живое
Страшный подвиг в нем убил?
Или тщетно истязанье?
Или... Чу! не шум ли крыл?
Он глядит: в лучах восхода
Мчится с дальней стороны
Стая ласточек,— все ближе
Провозвестницы весны,

Ближе!.. Но к нему не вьется
Ни единая из них...
Стая, мимо уплывая,
Тонет в безднах голубых...
И у праведника, руки
Простирающего к ней,
Слезы градом полилися
Из померкнувших очей.

Макушки сосен я макаю в небо.
И пишу синей тушью на облаке белом.
Заветное «мне бы», мне бы
Увидеть твой лик за облаком этим
И взявши за руку тебя , как в детстве.
Идти по лесу гулять.
Обнявши крепко тебя.
Бок об бок с тобой по шишкам вместе.
Любя всех на свете.
Правду в сердце неся.
Быть рядом с  тобой , видя во всём лишь тебя.
Лишь о том мечтаю я.
Знать что живу в этот миг лишь для тебя.

Не надо мне Ваших бетонных квартир.
Не Ваших пантовых машин.
И помои те что едою зовёте, Вы свои заберите.
Душу мою Вы только верните.

Жизнь — есть развивающая сказка.

Золотые небеса
Снега белы купола
Возвышающаяся гора.
А под ней река.
А за ней закат.

И Сталин с Гитлером переплелись
Хвост дьявола вошёл в наш мир
Вошедшие в них играет их Господин
Один, на шахматной доске войны

Макушки сосен я макаю в небо...
И пишу синей тушью на облаке белом, заветное «мне бы...»
Мне бы увидеть твой лик за облаком этим...
И взявшись за руку тебя как в детстве...
Идти по лесу гулять, обнявши крепко, тебя.
Бок о бок с тобой , по шишкам вместе
Любя всех на свете.
Правду в сердце неся .
Быть рядом с тобой , видя во всём лишь тебя...
Вот о чём мечтаю я.
Знать, что живу в этот миг лишь для тебя.

Иван Петрович Чудаков
Всё делал а бы ков
Всё делал а бы ков
Иван Петрович Чудаков
Вечно он спешил
Но лишь народ он тем смешил
Что он творил
Брал он дел по два по три
И получалась , так что лучше
Не смотри...
А если б брал он дел одно
С любовью делал бы его.
Всё бы у него Ладилось Ладилось
И жизнь бы потихонечку наладилась....